ГРАЖДАНИНЪ ГАЗЕТА–ЖУРНАЛЪ ПОЛИТИЧЕСКИЙ И ЛИТЕРАТУРНЫЙ. № 42 1873г. 15 октября
Хотя наши хивинские отряды уже борются съ знакомыми имъ естественными препятствиями на возвратномъ пути въ отечество, оставивъ въ завоеванной земле, лишь на время, незначительный отрядъ, но окончательная судьба этой земли все еще неизвестна. Сами победители–солдаты, надобно думать, до последней минуты были уверены что "Хива уже русская земля!"
Такъ, когда, по известиямъ "Моск. Вед.",22–го августа, колонны мангышлакскаго отряда двинулись по подъему на Усть–Юртъ, генералъ Ломакинъ поздравилъ войска "со вступлениемъ на русскую землю". Солдаты ответили на это громовымъ "ура", за которымъ полкъ загуделъ: "А Хива–то нешто не русская земляе"... и многия группы солдатъ, попуская двигавшияся вереницы верблюдовъ съ вьюками, остановившись въ стороне и закуривая другъ у друга трубки, толковали между собою, смотря на зеленевший вдали оазисъ ханства, потомъ, махнувъ рукой, поворачивались туда, куда все двигалось, и молча шагали въ пыли, подымавшейся съ изсушенной почвы скатовъ Усть–Юрта..."Сообщенные газетами слухи объ условияхъ мирнаго договора съ ханствомъ до сихъ поръ не получили ни подтверждения, ни опровержения съ оффициальной стороны...
На дняхъ же "Туркестанския Ведомости," сообщили очень интересныя известия по этому предмету. Туркестанская газета, какъ известно, не частная. Следовательно нельзя не придать вероятия этимъ известиямъ, хотя бы и въ виде корреспонденции сообщеннымъ въ эту газету изъ Хивы. Вотъ въ чемъ заключаются эти известия. Туркестанский отрядъ "будетъ остановленъ на некоторое время въ городе Ша–Абадъ–Вали (древнемъ Кяте, бывшей столице Ховарезма). Здесь будетъ построено временное укрепление впредь до выбора места для постояннаго русскаго укрепления на берегахъ Аму–Дарьи, въ которомъ и сосредоточится часть туркестанскаго отряда, остающаяся для военной охраны новозанятой нами части аму–дарьинскаго прибрежья. По соизволению Государя Императора, правый берегъ Аму–Дарьи и дельта этой реки, отъ моря до крайняго, западнаго рукава Аму–Дарьи, присоединяются къ русскимъ владениямъ. Для охраны новозанятой нами прибрежной, аму–дарьинской территории, остаются 8–й линейный баталионъ, 4 казачьи сотни, дивизионъ горныхъ орудий и дивизионъ 2–й батареи 1–й артиллерийской бригады. Начальникомъ аму–дарьинскаго района, на правахъ губернатора, назначается артиллерии подполковникъ Н. А. Ивановъ."
По словамъ же "Моск. Вед.", на правомъ берегу реки Аму–Дарьи, въ окрестностяхъ Шурахана, заложена и сооружена крепость Петро–Александровская. Крепость расчитана на помещение въ ней гарнизона изъ шести ротъ пехоты, четырехъ сотенъ казаковъ и 12–ти орудий артиллерии, съ добавлениемъ на реке канонирокъ." Нельзя не порадоваться и этимъ, весьма, впрочемъ, незначительнымъ, сравнительно съ трудностями и со стоимостью похода, территориальнымъ приобретениямъ. Все–таки эти приобретения будутъ иметь более действительное влияние на умиротворяемыхъ нами хивинцевъ–туркменъ, чемъ рекомендованное нашими журнальными пессимистами "нравственное и цивилизующее" влияние... А то, какъ видно, трудновато действовать этого рода влияниемъ на хивинцевъ–туркменъ, такъ какъ они, не смотря на недавнее "окончательное (вторичное) раззорение и ослабление ихъ нашими войсками", все еще даютъ о себе знать.
Такъ, напримеръ, въ "Моск. Вед." пишутъ что "разсыльный, следовавший съ бумагами изъ крепости Петро – Александровской отъ генерала Кауфмана къ генералу Ломакину, проезжая между городами Ташаузомъ и Ильялы, видели разбросанныя по степи груды свежихъ труповъ (въ числе многихъ сотенъ) освобожденныхъ рабовъ персиянъ, следовавшихъ на родину и избитыхъ туркменами уже по уходе русскихъ изъ Хивы..."
Сверхъ того въ "С.–Пет. Вед." пишутъ изъ Хивы о следующемъ: "Съ выступлениемъ русскихъ войскъ ихъ Хивы, иомуды взбунтовались, начали грабить и раззорять узбековъ, увозить ихъ женъ, детей и имущество; напали на пленныхъ персиянъ, идущихъ въ Россию и истребили ихъ до 1,600 человекъ; отказались отъ уплаты назначенной контрибуции, истребили сборщиковъ и вооружаются противъ хана, который о всемъ случившемся донесъ генералу Кауфману и просилъ его защиты. Въ настоящее время еще неизвестно, какъ поступитъ генералъ Кауфманъ: возвращаться ему съ целымъ отрядомъ не приходится, выслать гарнизонъ, находящийся въ Шурахане, было бы очень рискованно и опасно для незначительнаго отряда, идущаго противъ массы взволнованнаго народа. Словомъ, кажется, что дело затеялось на долгое время, и что безъ экспедиции изъ Красноводска къ Теке, центру и убежищу кочующихъ грабителей разбойниковъ, наносящихъ вредъ Персии и ханству, не обойдется". И такъ предсказание наше, неоднократно повторенное несколько месяцевъ тому назадъ, о неизбежности, въ скоромъ времени, новой экспедиции, повидимому подтверждается.
Кстати здесь сообщимъ, со словъ "Турк. Ведом." что въ деле 15 июля, какъ оказалось теперь, участвовали не одни только мужчины, но также и женщины–туркменки. Оне держались позади сражающихся и увозили раненыхъ. Некоторыя изъ нихъ были убиты нашими выстрелами. Въ деле 15 июля участвовали, кроме конныхъ, также и пешие, заранее обрекшие себя на смерть въ бою. Ихъ задача была прорвать нашъ строй, чтобъ облегчить атаку туркменскимъ всадникамъ. По разсказамъ, эти туркменские абреки, накануне участвовали въ байге (байге — игра, при которой рвутъ козла) и, по окончании ея, пили кровь разорваннаго во время байги козленка. Передъ моментомъ самой битвы, муллы прочитали надъ ними молитву.