по переводу И.Н.БЕРЕЗИНА (Труды восточного отделения российского археологического общества, т. V и XV, СПб, 1858).
Согласно тому, что было упомянуто в предисловии, Чингиз-хан, покончив с завоеванием Самарканда, отправил Джебе, Субудая и Тогучара в погоню за султаном Мухаммедом хорезмшахом по дороге Хорасанской и Иракской, а сам, для отдыха и откормления лошадей, остался это лето в тех пределах в предположении, что потом лично отправится в погоню за султаном в Хорасан. И так как области Мавераннахра были вполне покорены, а другие стороны также находились под охраной и в управлении, то он хотел покорить Хорезм, которого настоящее имя Гургандж, а монголы называют его Ургенч, и который очутился в середине подобно шатру с перерезанной веревкой. В то же время он назначил своих старших сыновей Джучи, Чагатая и Угедея в Хорезм, с войском, по численности подобным песку степному и беспредельным подобно превратностям судьбы.
Осенью того же года (617 = 1220/21) они направились с эмирами правого крыла в ту сторону. В авангарде, называемом «езек», они
отправили большое войско. Как сказано в предыдущей главе, султан Джелал-ад-дин, по кончине отца, ушел в Хорезм. Вследствие покушения некоторых эмиров он вернулся обратно. Братья его, эмиры и вельможи султанские, бывшие там, вследствие молвы о приближении царевичей, отправились вслед за ним в Хорасан, но дорогой были перебиты руками монгольского войска. По той причине столица Хорезма опустела от султанов. Из главарей войск султанского там был тюрк из родственников матери его, Туркан-хатун, по имени Хумар, (затем) Могул-хаджиб, Бука-пехлеван, сипехсалар Али Мергини и группа других и такое множество, что и описать нельзя.
Так как в том большом населенном месте не было определенного начальника, к которому можно было бы прибегнуть за устроением дел и важных обстоятельств во время появления событий, то назначили в эмиры Хумара. в силу родства его с султаном.
В один из дней внезапно несколько всадников из войска монгольского прискакали к воротам городским и направились отогнать скот. Группа близоруких подумала, что войско (монголов) и есть эти несколько (человек): толпа всадников и пеших обратилась на них. Монголы пугливо удалялись от них, точно дичь от силков, пока не дошли до опушки цветущего сада, находившегося в одном фарсахе от города. Боевые всадники вышли из засады за стенами, окружили ту толпу (горожан) сзади и спереди и около 100 000 человек лишили жизни. Преследуя беглецов, они ворвались в город через ворота Кабилан и дошли до места, которое называют Танура. Так как солнце склонялось к западу, чужеземное войско повернуло обратно и ушло в поле.
На другой день они опять направились к городу: Феридун Гури, начальник султанского войска, выжидал дать отпор у ворот с 500 всадников. Среди тех событий царевичи Джучи, Чагатай и Угедей прибыли со снаряженной армией и в виде прогулки объезжали кругом города, а потом остановились. Войска охватили город и расположились окрест города. Тогда отправили послов и пригласили жителей города к покорности и повиновению. Так как в окрестностях Хорезма не было камней, то они рубили большие тутовые деревья и из них делали замену камней для метательных орудий (манджаник). Как это у них в обычае, они занимали изо дня в день жителей города угрозами, обещаниями и запугиваниями на словах, а по временам также перекидывались стрелами, пока не прибыли, разом со (многих) сторон, ополчения и занялись со (всех) сторон работой. Они дали повеление, чтобы сначала засыпали ров, и в течение двух дней засыпали весь (ров). Сговорились отвести от них реку Джейхун, на которой в городе построили мост; для этого дела приготовились 3000 человек из войска монгольского, (которые) внезапно ударили в средину моста. Жители города, окружив их, всех истребили. Вследствие этой победы горожане стали старательнее в деле и упорнее в сопротивлении. По причине противоположности в характере и личных наклонностей обнаружился антагонизм между братьями Джучи и Чагатаем, и они не ладили один с другим. Вследствие несогласия и упрямства их, дело войны расстраивалось; принадлежности ее были оставлены в небрежении и дела войска и яса приходили в беспорядок. Через это хорезмцы перебили большое количество из войска монгольского, так что говорят, будто холмы из их костей, которые собрали, доныне остаются вокруг старого города Хорезма.
При таком положении прошло 7 месяцев, и город не был взят. В течение того времени, как царевичи отправились с войском из Самарканда к г.Хорезму, дошли до него и осадили его, Чингиз-хан прибыл к Нахшебу, несколько времени простоял и, перейдя через реку Термез, прибыл в Балх, покорил город и область, а оттуда пошел на осаду крепости Талькан. В те самые дни, когда он начал осаду крепости, пришёл посол от сыновей, находящихся в Хорезме, он принес известие, что нельзя взять Хорезм, что большое количество войска погибло и что одною из причин того является несогласие Джучи и Чагатая.1 Чингиз-хан, услышав эти слова, рассердился, велел быть начальником Угедею, который является их младшим братом, чтобы он ведал ими со всем войском и чтобы вели войну по его распоряжению. Он был известен и славен большим умом, способнотями и проницательностью. Когда прибыл посол и доставил предписание ярлыка, Угедей-хан, сообразно приказу, принял дело. Будучи способным и хитроумным, он ходил ежедневно к одному из братьев, жил с ними ласково и обходительно, и хорошими мерами улучшал отношения между ними, прилежно занимался достойным служением, пока не привёл в порядок дело войска и укрепил ясу.2 После того воины дружно принялись за ведение войны, и в тот же день они вознесли знамя на городскую стену и вошли в город. Горшками с нефтью они зажгли огонь в кварталах. Жители города нашли прибежище в проходах и сражались на улицах и у кварталов. Монголы бились крепко, брали квартал за кварталом и здание за зданием, срывали и сжигали, пока взяли таким способом весь город в продолжение семи дней, выгнали жителей разом в поле, отделили около 100 000 человек из ремесленников и искусников и отправили в восточные страны. Молодых женщин и мальчиков угнали в плен, а остальных мужчин разделили между воинами, чтоб они их предали смерти. Говорят, что на каждого человека досталось 24 человека, а число солдат превышало 50 000. Короче, всех перебили, и войска занялись грабежом и расхищением и одним разом разрушили остальные жилища и кварталы.
Чингиз-хан, слыша молву о шейхе шейхов, полюсе святых, Неджм-ад-дине Кубра, и узнав его обстоятельства, послал ему известие, что «я хочу предать Хорезм убийствам и грабежу. Подобает тому великому сего времени выйти из их среды и присоединиться к нам». Шейх сказал в ответ: «Семьдесят лет уже, как я прохожу и переношу горечь и сладость судьбы в Хорезме с этой общиной. Теперь, когда наступил момент бедствия, было бы далеко от пути человечности и великодушия бежать и выйти из среды их». После того его не отыскали в числе убитых, сколько ни искали.
В ту весну, как Чингиз-хан осаждал Талькан, царевича Джучи-хан, Чагатай и Угедей находились на взятии Хорезма. Тули-хан вышел, во дороге Тимур-Кахалка3 он назначил войска правого и левого крыла, а сам шел в центре через Меручак, Ваг и Башур, взял всю ту страну, взял Мерв, оттуда до Нишапура все зависимые области и округа, как-то: Серахс, Абиверд, Несу, Языр, Тус, Джаджарм, Джувейн, Вейхак, Хаф, Шейган и Зурабад, причем каждое из тех местечек есть большой город, — все (это) он покорил, взял также город Нишапур и в конце весны упомянутого года взял и забрал все те города и страны.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 В другой рукописи добавлено: и Угедея.
2 Яса, или ясак — монгольское обычное право, кодификация которого приписывается Чингиз-хану.
3 Дорога из Нахшеба в Термез.
Средневековые письменные источники о древнем Ургенче Под ред. М.Айдогдыева. Сост.: М.А.Мамедов, Р.Г.Мурадов. Ашхабад, 2000.