В 60-е гг. века Российская империя начала активное продвижение в глубь Средней Азии. Вследствие успешных военных действий, к началу 70-х гг. два ханства — Бухарское и Кокандское — попали в политическую зависимость от России и потеряли часть своих территорий. В 1869 г. российские войска высадились в Красноводском заливе, основав здесь опорный пункт — г. Красноводск. Непокорённым осталось одно ханство — Хивинское. Именно против него и был направлен поход 1873 г. Цель данного сообщения — выяснить основные функции, которые выполняли в Хивинском походе 1873 г. офицеры российского Генерального штаба (далее — ГШ). В исторической литературе эта тема практически не исследована. Исключением являются только биографические работы, посвящённые М.Д. Скобелеву, в которых детально изучена его деятельность во время похода, и работа О.В. Масловой, носящая лишь справочный характер. В качестве источников автор использовал официальные сведения о походе, опубликованные в "Военном сборнике", а также воспоминания и научные отчёты участников похода.
Во второй половине ХІХ в. наиболее последовательным сторонником наступательной политики России в Средней Азии являлся туркестанский генерал-губернатор К.П. Кауфман. Несмотря на то, что сторонников военной операции в российском правительстве хватало, для её осуществления был необходим верно выбранный политический момент. В результате российско-британских переговоров 1872-73 гг., между сторонами была достигнута договорённость о разграничении сфер влияния в Центральной Азии, что развязало руки российскому правительству в отношении Хивы. В феврале 1873 г. российские войска в составе четырёх отрядов (Красноводского, Мангышлакского, Оренбургского и Туркестанского — всего более 12 000 чел.) и Аральской флотилии начали наступление на Хиву. Общее руководство операцией было возложено на К.П. Кауфмана. Несмотря на неудачу Красноводского отряда, вынужденного вернуться из-за недостатка воды, события развивались благоприятно для российских войск. В конце мая, не встречая серьёзного сопротивления, они подошли к столице ханства — Хиве. Хан Мухаммед Рахим бежал в пустыню, а Хива сдалась. В июле отряд под командованием генерал-майора Н.Н. Головачёва предпринял карательную экспедицию против туркменского племени иомудов с целью заставить их заплатить контрибуцию и оказать моральное воздействие на хивинское население, подорвав в нём стремление к сопротивлению. Хивинский поход завершился подписанием 12 августа в Гандемианском саду мирного договора, который лишал Хиву права внешних сношений, отменял рабство и открывал хивинский рынок для российских торговцев.
Особую роль в Хивинском походе 1873 г. сыграли офицеры ГШ (т. е. офицеры, окончившие полный курс Академии ГШ и причисленные к ГШ). В силу специфической подготовки, которую они получали в Академии, офицеры ГШ использовались на должностях при штабе, занимая, как правило, должности начальников штабов или офицеров для поручений. В походе 1873 г. один из четырёх отрядов — Красноводский — возглавлял полковник ГШ В.И. Маркозов. Помимо всего прочего, в задачу отряда входила рекогносцировка пройденного пути. Однако до места встречи с остальными отрядами Красноводский не дошёл. Состоявший при генерал-губернаторе художник В.В. Верещагин писал в своих воспоминаниях: "…Слишком торопясь прийти раньше других, они измучили лошадей и заморили вьючных животных…" Официальные сведения были скупее: "Отряд вернулся из-за недостатка воды". Не была до конца выполнена задача рекогносцировки пути до Хивы. В составе Мангышлакского отряда, которым командовал полковник Н.П. Ломакин, должность начальника штаба занимал полковник ГШ Н.И. Гродеков. Он же возглавлял и топографические работы. Им и двумя топографами был изучен и картографирован путь отряда от Киндерлинского залива Каспийского моря через Кунград до Хивы. В этом же отряде находились будущий военный министр Болгарии капитан ГШ В.Г. Золотарёв и будущий крупный российский военачальник — М.Д. Скобелев. В чине подполковника ГШ последний был назначен командиром авангарда. В задачу возглавляемого им отряда входили разведка местности, по которой должны были проходить основные силы, выбор мест для стоянок. После соединения 12 мая Мангышлакского и Оренбургского отрядов в Кунграде общее командование перешло к генерал-майору Н.А. Верёвкину, а за М.Д. Скобелевым была сохранена должность начальника авангарда. В конце двадцатых чисел мая Оренбургско-Мангышлакский и Туркестанский отряды подошли к Хиве. К.П. Кауфман не спешил со штурмом, предложив горожанам сдаться, обещая не проводить карательных акций. Но 29 мая осадивший город с севера Оренбургско-Мангышлакский отряд, отразив вылазку хивинцев, начал штурм Хивы. Штурмующих возглавил М.Д. Скобелев. Как писал В.В. Верещагин, "он повёл солдат на штурм города Хивы с одной стороны, в то самое время, как с другой городская депутация выходила с хлебом и солью для выражения командующему войсками полной и безусловной покорности". Действия М.Д. Скобелева, проявившего несвоевременную инициативу, вызвали гнев командующего. Видимо, желая загладить свою вину, М.Д. Скобелев в конце Хивинского похода решился на поступок, прославивший его. В результате неудачи Красноводского отряда, осталось неисследованным пространство киргизских степей от Змукшира до колодца Ортакую. К.П. Кауфман предполагал послать туда отряд пехоты и кавалерии. Но М.Д. Скобелев сам вызвался совершить это опасное путешествие. Переодевшись кочевником, он, в сопровождении трёх туркменов и двух казаков, 4 августа выехал из Змукшира. За 7 дней было преодолено 560 вёрст по местности, где подполковник ГШ неоднократно рисковал столкнуться с туркменами и быть убитым. 11 августа М.Д. Скобелев вернулся в Хиву и доложил командующему о результатах рекогносцировки. Она показала, что между Змукширом и колодцем Нефесгули находится безводное пространство в 174 версты, и, таким образом, были сняты обвинения с командования Красноводского отряда. За эту рекогносцировку М.Д. Скобелев получил из рук К.П. Кауфмана орден св. Георгия 4-й степени. Однако наибольшее число офицеров ГШ находилось в составе Туркестанского отряда, в котором был и сам К.П. Кауфман. В качестве офицера ГШ при отряде состоял капитан ГШ великий князь Николай Константинович, который, как следует из его переписки с отцом, занимался в основном разведкой, а так же руководил возведением укрепления у колодца Иркибая, за что получил благодарность от К.П. Кауфмана. Здесь же находились будущий известный географ капитан ГШ Л.Ф. Костенко, полковники ГШ Г.И. Иванов, Корольков, подполковник ГШ барон Аминов.
Помимо функций разведки и связи, на офицеров ГШ были возложены функции исследователей. В частности, необходимо было составить карту Хивинского ханства, а также изучить ранее неизвестные районы. Заинтересованность в исследованиях выразило и Русское географическое общество (далее — РГО), составившее инструкцию для организации научной работы. После занятия российскими войсками Хивы К.П. Кауфман снарядил экспедицию для изучения старых русел Амударьи. Состояла она из пяти сотен казаков, съёмочной партии топографов Туркестанского Военно-топографического отдела, возглавляемой начальником отдела полковником ГШ С.И. Жилинским. Главой экспедиции был назначен полковник ГШ А.И. Глуховский. На подполковника ГШ А.В. Каульбарса был возложен сбор "географических сведений о стране и статистических данных о населении […], преимущественно о местах кочёвок туркмен, а также сбор сведений о путях, ведущих из культурного хивинского оазиса через пески на юг и на запад". В результате работ вышеозначенной экспедиции в июне-июле, были впервые детально исследованы старые русла Амударьи — Даудандарья и Кунядарья, а также пространство между колодцами Игды и озером Сарыкамыш примерно в 200 вёрст, и таким образом соединены съёмки топографов Туркестанского и Кавказского Военно-топографических отделов 1871-72 гг.. В середине июля исследования были прерваны в связи с карательными действиями против иомудов. После разгрома кочевий последних, в конце июля экспедиция возобновила работу. Отряд полковника ГШ А.И. Глуховского завершил изучение старых русел Амударьи, тогда как подполковник ГШ А.В. Каульбарс своими исследованиями Амударьи в июле-августе доказал, что российские пароходы могут проходить в неё из Аральского моря несколькими путями.
Значение работ по исследованию Хивинского ханства в 1873 г. известный учёный И.В. Мушкетов оценил следующим образом: "Главным и самым важным результатом Урундарьинской (исследование старых русел экспедицией А.И. Глуховского — О.Г.) экспедиции была прекрасная съёмка старого русла Амударьи, называемого Урундарьёю, от Куня-Ургенча до озера Сарыкамыша, что в связи с работами Каульбарса и аральской флотилии в дельте Амударьи и с топографическими работами в Хивинском оазисе дало в результате превосходную карту Хивинского оазиса и низовьев Амударьи".
Таким образом, во время Хивинского похода 1873 г. офицеры ГШ, находившиеся в составе российских войск, успешно справились с возложенными на них задачами: а) командованием рекогносцировочными отрядами (т. е. разведка местности и расположения противника, выбор пути следования основных сил, выбор места для лагеря и т. п.); б) выполнением функций связных между штабом и отрядами; в) проведением научно-топографических работ. Тем самым офицеры ГШ внесли значительный вклад в успех военной операции и в изучение Хивинского ханства.