«РУССКИЙ ВЕСТНИК»
Донесение есаула Бородина полковнику Игнатьеву, 7го июля 1858.
По выступлении моем с конвоем миссии из Кунграда, для препровождения лошадей, первоначально шел я вниз по реке Аму-Дарье. В пяти верстах ниже Кунграда переправился через Талдык-Дарью на двух лодках, а лошадей переправили вплавь; переправа продолжалась вниз по течению означенной реки; чиновники хивинские, провожавшие меня, были впереди и наконец и совсем скрылись из виду, так что к вечеру я шел совершенно один, отыскивая себе дорогу, и не дошедши до назначенного ночлега, принужден был остановиться в 10 часов вечера, где привелось. На пути от переправы до ночлега у меня пало три казенные лошади; причины отношу к затруднительной переправе через Талдык-Дарью. В этот день люди и лошади остались без продовольствия. На следующий день увидел я на Аму-Дарье пароход, который оказался от ночлега только в одной версте; Хивинцы, увидев что идет пароход, объявили мне что и нас переправят через реку здесь же и поведут меня сухим путем; для чего уехали в Кунград за лодками, и я должен был ожидать их возвращения; они же вернулись только на следующий день к вечеру, с известием что есаул-баши лодок не дает, а поведут нас другою дорогой, вследствие чего я, в 4 часа утра, выступил на дальнейшее следование к этому месту откуда нужно идти водой; прошедши до 12ти верст, хивинские чиновники бывшие при мне, по собранным ими сведениям от кочующих в этих местах Каракалпаков, узнали что дорога по которой нам следовало идти вся затоплена водой, почему мы повернули в обход и направились опять к Талдык-Дарье, и продолжая идти вдоль ее течения до 6 часов вечера, остановились близ разливов, на бесплодном месте. В этот день пройдено слишком 52 версты; день был жаркий; лошади и люди утомились, а провожавшие Хивинцы объявили что продовольствия у них как для лошадей, так и на людей нет, и что я должен идти без продовольствия до тех пор пока не встретим на Аму-Дарье какой-то базар, где они обещались сыскать все нужное, а до него ходу не менее четырех суток, и сами уехали в аул. Я же между тем узнал от Каракалпаков что вода постоянно прибывает, и что некоторые из них откочевывают дабы их не затопило, в чем я лично удостоверился во время следования пройденного перехода, как вода заливала канавы бывшие сухими, которые мы переходили, где вода была до седельного вальтрапа. На следующий день я снова должен был обходить разливы и потом уже идти целый день водой, доходящею до седла лошади, а по словам кочующих Каракалпаков, в некоторых местах вплавь. Они прибавляли, мы в один день никак не успеем пройти воду, а для ночлега сухого места не найдется. Сообразив все вышеизложенные обстоятельства, я никак не мог идти далее, во-первых, не имея продовольствия на людей и фуража на лошадей; во-вторых, некоторые из конвойных людей, не умеющие плавать и притом имея по пяти и шести заводских лошадей, могли подвергнуться гибели при глубоких местах или рытвинах; и в-третьих, если б я пошел водой и не успел в один день пройти ее, вода, постоянно прибывая, затопила бы и последние места где можно иметь ночлег; тогда я подвергал как людей, так и лошадей всего отряда неизбежной гибели. То место где я ночевал с отрядом находится не далее 15 верст от моря; повсеместно разливы, покрытые камышом, весьма затруднительны для перехода и в обыкновенное время, а в настоящее нахожу более затруднения их перейти с таким количеством людей и лошадей как у меня. Вследствие изложенных обстоятельств, я вернулся обратно в Кунград и виделся с есаул-баши, который обещался отыскать другую дорогу, но также с тем что за целость людей и лошадей он не ручается; о чем почтительнейше имею честь довести до сведения вашего высокоблагородия и доложить что в продовольствии моего конвоя я везде встречаю весьма ощутительный недостаток, который меня ставит в совершенную невозможность идти таким трактатом кроме как только на лодках по следам вашим, на что буду ожидать вашего разрешения.