Есть в пустыне Устюрт, что расположилась между Аральским и Каспийским морями, громадный солончак, самый большой на территории бывшего Союза. Называется он очень многозначительно - Барса-Кельмес, что в переводе на русский означает: "Пойдeшь - не вернeшься". Название полностью соответствует его облику - ровная, покрытая толстым слоем соли поверхность, в поперечнике достигающая нескольких десятков километров. В летние дни под южным палящим солнцем солончак раскаляется, как огромная сковородка. Попав на неe, человек действительно имеет не слишком много шансов вернуться.
И всe-таки есть люди, которые стремятся именно в это время залезть на горячую сковороду. Дело в том, что в самом центре солончака находятся маленькие острова. Зовут их очень поэтично, например Шайтан-Кала - "Замок дьявола". Действительно, если посмотреть с крутого берега солончака, то можно увидеть два тeмных пятна. Поднимающийся вверх раскалeнный воздух создаeт над ними миражи. В туманной дымке над солончаком появляются и вновь исчезают огромные остроконечные скалы или остатки древней полуразрушенной крепости.
Какие только учeные не появлялись у Барса-Кельмеса: геологи, ботаники, биологи, археологи! Все они стремились добраться до "крепости дьявола". А вдруг там действительно скрываются таинственные неизвестные загадки Устюрта?
Когда наша экспедиция прибыла на Устюрт, мы сразу же заговорили о Шайтан-Кале. Причин побывать там называли много: одному срочно понадобились образцы горных пород, второй напирал на исключительную важность изучения экзогенных процессов, идущих на острове, третий бил себя в грудь и клялся, что в "замке дьявола" наверняка сохранились растения древних эпох. Короче, всем было ясно - без похода на Барса-Кельмес экспедиция своих задач выполнить не сможет.
И вот в одно прекрасное солнечное утро две машины выехали с побережья Аральского моря, где находился наш базовый лагерь, чтобы взять курс на знаменитый солончак. Кроме шофeров в машинах сидели: Елизавета Алексеевна - доктор географических наук, всю свою жизнь проработавшая в пустынях, Игорь - начальник экспедиции, тоже отдавший пустыням лет 10 своей научной жизни, Алeша - молодой аспирант, быстро шагающий по ступеням географической науки, и двое геологов - я и Серeжа, в первый раз попавшие в пустыню Устюрт.
Первая машина - вахтовка, установленная на шасси вездехода ГАЗ-66, лихо взлетела
по крутой дороге, напоминающей кавказский серпантин, извивающийся от берега
моря по крутому, почти в 100 м, обрыву. Пришла очередь моему "уазику". Вдруг
где-то на середине подъeма шофeр резко затормозил. Удивлeнный, я вылез вслед
за водителем и так же, как он, обошeл вокруг машины. Остановившись около переднего
колеса, шофeр ткнул его ногой и смачно выругался.
- Что случилось? - удивлeнно спросил я.
- Да вот, надел я переднее колесо утром, а привинтить не успел. Удивительно,
как мы ещe с дороги не рухнули, - пожаловался мне водитель.
У меня на лбу выступил пот. Конечно, обрыв под дорогой был здесь не 200-метровый, как на Кавказе, но нам бы и 20 метров хватило.
Выскочив на плато Устюрт, мы помчались в сторону солончака. Честно говоря, энтузиазма во мне поубавилось. Идти после такого начала пути в место, носящее провидческое название "Пойдeшь - не вернeшься", что-то не очень хотелось. Но вскоре я успокоился. Впереди, как жук, полз ГАЗ-66. За ним растекался огромный пылевой след, закрывавший полгоризонта
Устюрт - место своеобразное. Когда первая экспедиция, ещe в конце XIX в., планировала
свой маршрут на плато, начальник еe долго опрашивал местных жителей: какая там
природа?
- Природа? - с удивлением спросил умудрeнный годами каракалпак. - Какая там
природа?! Там ничего нет!
"Отсутствие природы" имело и свои преимущества. Машины могли ехать в любом направлении, не снижая скорости, без всяких дорог. Так мы и сделали. И чтобы не дышать пылью от впереди идущей машины, свернули с дороги и помчались по целине. Не прошло и пяти минут, как я получил ещe один "сигнал" от судьбы: нет сегодня тебе ходу на солончак! Машина неожиданно нырнула вниз и встала как вкопанная. Водитель вторично за день ветвисто выругался, а потом сказал: "Безынген. Теперь час или два проваландаемся".
Шофeр был неправ. Три часа мы вытаскивали машину из чeртова безынгена. За это время я досконально уяснил, что означает это непонятное слово. Под колeсами машины оказались тонкие, длиной почти в полметра, кристаллы хрупкого гипса. Как только машина въехала на них, они мгновенно превратились в мелкий песок, в котором колeса увязли надeжней, чем в вязкой глине. Но и эта остановка, к сожалению, не прибавила мне ума.
Ещe через час езды машины встали около северного края Барса-Кельмеса. Отсюда до островов Шайтан-Калы 20 км пути. Из них пять первых приходится на вязкую глубокую грязь, каждый шаг по которой, особенно при сорокаградусной жаре, даeтся с большим трудом. Но вот и она кончилась, и вот мы уже на белоснежной поверхности солончака. Ноги не проваливаются, но легче нам от этого не стало. Жара настолько ужасающая, что уже плохо понимаешь, где находишься: то ли в среднеазиатской пустыне, то ли идeм по заснеженной тундре. Ветер то обдаeт тебя зноем, то наперекор всему кажется ледяным.
К концу четвeртого часа мы добираемся до островов. Здесь нас ждeт жестокое разочарование. То, что издали смотрелось как высокие скалы с остатками крепостных стен и башен, в натуре оказалось низкими, в 1,5 м высотой, плоскими, как стол, поверхностями.
Делать нам здесь было нечего. Горные породы островов ничем не отличались от окружающих Барса-Кельмес, а растительность была полной копией растущей на плато. Да и весь еe набор ограничивался двумя видами: биюргун и серая полынь. Единственное развлечение - записки, хранящиеся в старой консервной банке, спрятанной под горкой камней. Их около двадцати. Содержание написано как по трафарету: пришли, составили коллекцию растений и горных пород, сделали описание рельефа и отправились восвояси. Среди всех посетивших до нас Барса-Кельмес нашeлся всего один честный человек, который написал: пришeл на остров просто так - от скуки.
Дойти до островов было тяжело, но и возвращаться - не легче... До сих пор не понимаю, как у нас хватило сил добраться до машин. Вода была вся выпита уже на острове. Обратный путь нам показался в два раза длиннее. Даже у меня с Алeшей он отобрал последние силы. Самый сильный из нас - Сергей умудрился, вытаскивая ноги из грязи, потянуть себе спину и последний километр буквально полз. У Игоря стало плохо с сердцем. Как ни странно, лучше всех выглядела Елизавета Алексеевна. Хотя, конечно, шла она только благодаря своей удивительной силе воли.
Когда до машин оставалось километра два, а силы у нас окончательно кончились, мы увидели, как от машин отделились две точки. Они быстро увеличивались в размерах, и скоро мы узнали спешивших к нам повариху и одного из шофeров, которые бежали, держа в каждой руке по кружке с водой.
...К счастью, для нас название Барса-Кельмес не стало судьбой - мы вернулись.