КУНГРАД. УСТЮРТ. РАССКАЗЫ.

Синица в руках лучше журавля в небе

Правительство Узбекистана определилось с судьбой Кунградского содового завода в Каракалпакстане.

В гигантский долгострой, который в 2005 году отметил бы свой десятилетний юбилей, вернулось дыхание жизни. После двухлетнего перерыва ожил громадный комплекс на 78 гектарах. Сами строители подразделяют в шутку строительный процесс на 4 этапа - шумиху, неразбериху, наказание невиновных и награждение непричастных. Кунградский объект переживает второй этап. Здесь трудятся около тысячи человек, но по мере приближения к финишу число строителей будет увеличиваться. Правительство Узбекистана окончательно определилось с судьбой этого долгостроя по принципу “лучше синица в руках, чем журавль в небе”. В первоначальном варианте предполагалось, что завод после ввода в эксплуатацию будет производить ежегодно 400 тысяч тонн кальцинированной, 150 тысяч тонн - каустической, 20 тысяч тонн пищевой соды и 20 тысяч тонн пищевой поваренной соли “Экстра”.

Последнее его решение (от 14 мая 2002 года), основанное на предложении бывшего Министерства макроэкономики и статистики, МВЭС и ГАК “Узхимпром” - намного скромнее. С пуском в строй предприятие будет выпускать только кальцинированную соду - 100 тысяч тонн в год. Определена окончательная дата ввода его в эксплуатацию - 24 августа 2004 года. Затраты на завершение строительства составляют 75,8 миллиона долларов США, из них в СКВ - 53,8 миллиона долларов и 22 миллиона долларов в сумовом эквиваленте.

Сменился иностранный партнер по проекту. Им стала китайская компания “Ситик”. Стоимость контракта, заключенного с этой компанией на строительство технологической части завода “под ключ”, включая страховую премию и предусмотренную инспекцию, составляет 32,3 миллиона долларов.

Строительство объекта осуществляется за счет средств государственного бюджета на возвратной основе. За семь лет с начала выпуска продукции должны быть погашены кредиты в СКВ, и за 10 - в национальной валюте.

Институтом “Узкимесаноатлойиха” произведена корректировка ТЭО, а Госархитектстроем, Госкомприродой и генеральной дирекцией строящегося завода - соответствующая экспертиза возрожденной стройки. С голландской компанией “Акзо Нобель инжиниринг” заключен контракт на проведение экспертизы технологической части.

Часть уже построенных объектов будет законсервирована, сообщил генеральный директор строящегося объекта Туребай Узаков. Он сильно нервничает из-за задержки с началом строительства самой сложной конструкции - отделения обжига извести (дает о себе знть период неразберихи). Для получения кальцинированной соды, рассказали на предприятии, нужны четыре компонента - соль, бикарбонат (известь), вода и немного аммиачной добавки. Все эти компоненты имеются в республике. Для будущего производства уже подведено водоснабжение, высоковольтная линия, сдана в эксплуатацию линия газоснабжения. А проектной документации бикарбонатного отделения - сердца завода, которую по графику китайская сторона должна была представить еще два месяца назад, пока нет. Партнерам помешали форс-мажорные обстоятельства. Из-за этого недоосваиваются средства государственного бюджета. Из 16 миллиардов сумов, выделенных на 2003 год, освоено 4,6 миллиарда. В том числе по строительно-монтажным работам - 3,7 из 9,9 миллиарда. Это ставит под угрозу сроки сдачи объекта с вытекающими из этого штрафными санкциями.

Хотя каракалпакским строителям не привыкать к таким ситуациям. Год назад Нукусское “Суу курылысы” также не укладывалось со сроками по международному проекту Глобального экологического фонда. Перед самым пуском “поднажали” - и целый комплекс гидротехнических сооружений на озере Судочьем был без задержек введен в эксплуатацию. Но в том случае речь шла об освоении миллиона с небольшим долларов США.

На Кунградском содовом - объем посерьезней. Но и возможностей больше. Сложные объекты водоподачи сооружают не только местные строители - здесь задействованы специалисты химпромовских подразделений из всех регионов республики. Общими усилиями строятся станция подготовки питьевой и хозяйственной воды, дистилированная опреснительная установка и объекты оборотного водоснабжения. Плюс складские помещения для готовой продукции и хранения сырья.

Пример Кунградского содового - редкий случай, когда социальная инфраструктура появилась раньше, чем заработало само производство. Рядом с заводом, отстоящим от Кунграда в 40 километрах, в степи вырос новый очень зеленый и чистый поселок. Здесь есть все, что нужно человеку для жизни - шесть общежитий по 96 мест, три малосемейных общежития по 30 мест, два жилых дома по 36 квартир. Имеется столовая, кафе, школа, магазин, детский сад, клуб, лечебно-профилактический центр, комбинат бытового обслуживания, собственная пекарня. В небольшом компактном поселке, как в городе, есть канализация, горячая и холодная вода.

Люди из Кунграда и других населенных пунктов Каракалпакстана с удовольствием принимают приглашения поселиться здесь. Начальник производственного отдела дирекции строящегося объекта Мавлян Худайбергенов переехал в поселок на постоянное место жительства с семьей в 1998 году. Жена работает преподавателем начальных классов в местной школе, дети учатся. Было трудно последние два года, когда стройка стояла, рассказывает он. В это время коренное население усиленно занималось благоустройством. Но сейчас жизнь снова вошла в рабочее русло, люди регулярно получают зарплату, что немаловажно для привлечения сюда трудовых ресурсов.

Правда, в связи с уменьшением мощности завода принято решение о приостановке строительства ряда социальных объектов, в том числе и административного здания хокимията. В ближайшее время не появятся здесь новые жилые дома, универмаг, крытый рынок, автостанция и гостиница.

Вера Зарудная

Южное Приаралье стало для старообрядцев малой родиной

Бабушке Вале в этом году исполнился восемьдесят один год. Сколько помнит себя Валентина Ефимовна Тужилкина, столько псалмы рождественские да крещенские поет. Ученицы ее, такие же старенькие как она, кто Богу душу отдал, а кто вслед за родней в Россию подался. Предки бабы Вали, русские старообрядцы, лишенные казачьего звания и переведенные в мещанское сословие, были сосланы в Среднюю Азию около ста тридцати лет назад.

Тогда, согласно историческим данным, исключенных из войска и сосланных уральских казаков- старообрядцев было свыше двух с половиной тысяч. Осуществлялась высылка на протяжении нескольких лет. Их переселение начали в 1875 году из города Казалинска в устье реки Сырдарьи. Расселили старообрядцев компактными группами в нескольких городах Средней Азии, небольшая их часть оказалась на территории современного Каракалпакстана.

А первым поселением уральских казаков в низовьях Амударьи стал поселок Первоначальное, что находился в двенадцати километрах от Петроалександровска (сейчас это город Турткуль).

На новом месте к казакам поначалу отнеслись настороженно: бородатые мужики, косая сажень в плечах, строили странные для этих мест лодки, а женщины в цветастых сарафанах пекли в большой белой печке вкусные пироги с рыбой. Новый язык переселенцы освоили быстро, научили своих соседей тому, чего умели сами, помогали друг другу в горе и радости.

Многие потомки тех старообрядцев по сей день живут так же, как их прадеды, сменившие офицерские кители на домотканую рубаху.
Не смотрят телевизора и не читают газет, новости в стране и мире узнают от соседей и знакомых. 0суждают жестокость и чтят Христовы заповеди, свято веруют, что именно он помогает им справиться со всеми трудностями и хранит их от всех бед.

Когда – то в семьях староверов было много детей, в каждом доме росло по шестеро – семеро ребятишек, ныне молодые ограничиваются двумя – тремя. Но, как и прежде малышей называют по святцам: Данила, Василий, Ерема, Евдокия, Варвара.

Савина Ивановича Макарчева, настоятеля молельного дома в Нукусе, единственного, по словам старообрядцев в Узбекистане, выбирали всем сходом, тогда их в поселке было сотни семей, сейчас осталось несколько десятков.

Своего настоятеля, или дедушку они кличут «Путиным», а все потому, что российскому президенту письмо писал.

«Просил его, - рассказывает Савин Иванович, чтобы нам, старикам, помог в Волгоградскую область, к родне, перебраться. А мне его помощники официальную бумагу прислали, приезжайте, пишут, да только за свой счет. Пенсию дадим, как с документами разберетесь.

А так помощи, какой от России нам нет. Зато американцы приезжают, французы да немцы. Историю нашу изучают, «гуманитарку» привозят, фильмы о нас снимают».

Сегодня во все святые праздники в молельном доме собираются только старики, бьют поклоны перед иконами, привезенными предками сто с лишним лет назад. Савин Иванович говорит, что некоторые из них писаны в 17- 18 веках, столь стары и бесценны святые писания и кресты.

Впрочем, иконы есть в каждой семье - в красном углу образа Девы Марии, Николы – угодника, Архангела Михаила, в праздники перед их ликом горят лампадки, и все от мала до велика, носят под одеждой пояс и крестильный крест.

Уральцы – беспоповцы, живущие в Южном Приаралье называют свою веру кафанической, так называлась греческая православная церковь. Члены вероисповедальной группы объединялись вокруг молельного дома – Собора, составляя единую общину, вход или выход из которой ограничивался определенными правилами. Во главе семьи стоял «старшой» - отец семейства, власть переходила по старшинству. Старшая в семье женщина имела основное положение в управление семьей и хозяйством. Выбор невесты был неотъемлемым правом родителей, причем этническая и конфессиональная принадлежность присутствовали обязательно. В наши дни это право несколько утрачено и зачастую «уральцы», как сами себя называют старообрядцы, женятся и выходят замуж не только за братьев и сестер по вере, но и создают свои семьи с представителями других верований и национальностей. А в ортодоксальных старообрядческих семьях и сегодня празднуют свадьбы, соблюдая все обряды – отгадывание невесты на смотринах, преграда «поезду» жениха, выкуп за новобрачную, круговое хождение молодоженов.

Сохранился среди беспоповцев и похоронно – поминальный ритуал. Умерших с причащением хоронят на своем «уральском» кладбище, «страдальцев» - умерших не своей смертью и не «управленных», не получивших «отпуста» не отпевают, и не дают места на общем погосте.

Большая часть старообрядцев держит пост и не употребляет спиртных напитков, и все до единого знают святое писание.

Богослов баба Валя вспоминает, как полвека назад послушать, как она поет, приезжали старообрядцы со всего Каракалпакстана. Нынче молодежь предпочитает другие песни, и потому нет у Валентины Ефимовны учениц, о чем бабушка горько сожалеет.

«Валюша наша не только Бога славить может, но и столько русских народных песен знает, что Бабкина да Кадышева слыхать не слышали» – улыбается дедушка Савин и сам затягивает: «Кругом- кругом да солнце катилось, рядом – рядом бояре все едут…».

Сам настоятель живет скромно, богатства не нажил, впрочем, многие его ровесники прожили свою жизнь бессребрениками, материальные ценности у старообрядцев не в почете.

Есть крыша над головой, каравай на столе, рыба по праздникам, сарафан да рубаха для «ходки» в молельный дом – и, слава Христу.
Сотни «уральцев» уехали в последние годы в города и веси российские, первыми собрали чемоданы молодые, за ними потянулись «старшие», живут на Волге и Урале все теми же общинами, соблюдая прежние устои и законы.

Но теплится еще в маленьких окнах низких «мазанок» свет в Кунграде, Ходжейли и Турткуле. Горят лампадки в красных углах и, в молельном доме собираются ровесники деда Савина и бабы Вали. Спят в люльках крещеные младенцы Никодимы и Аксиньи, и учат узбекский в школах их братья и сестры. А по окончании поста звучат за щедрыми столами заздравные и верят «уральцы», что не оставит их Господь ни здесь, на малой родине, ни там – на исторической.

Алена Аминова